* * *

 
Город ломает сумерки
Спичками фонарей ­–

Ярких или обугленных ­–
Полночи сторожей.

Город просверлен лицами
Ясных пустых глазниц.

В верхних витринах-ложах
Люди с пластмассовой кожей –
­Взглядом стеклянным вниз.

* * *

 
Ночь падала, роняя теплый свет.
Ему навстречу речь зажженных свеч
Текла беспрекословно.
Взмахнуло белое крыло ­–
И растворилось, точно наважденье,
Но долго-долго,
Как в замедленном кино,
Кружилось тихо белое перо,
И был сочельник.

 
* * *

 
На площади и улицы
Спокойный вечер лег,
И всплеск встревоженных шагов
Так резок
Средь домов,
И снег,
Лохмотьями летящий,
Как в старой пьесе,
Извлеченной
Бог знает почему
На свет,
И настроений легких
Шепоток
Средь этих запыленных
Декораций...

* * *

 
Весна,
Зеленые свечки деревьев,
Как благословенье
Всему, что живет, радостью дышит.
С утра
Улыбкой огромного фонаря
Подмостки подсвечены,
Ветер
Упруго разводит плечи,
Подталкивает ­–
Дышите,
На свете
Есть радость, весна, ветер!..

А CAPPELLA

 
Деревянные, напомажены
Маски лиц. Изнутри
Рвется голос – и тают подобия,
Покрывает их грифельный штрих.
Рвется голос ­–
Из плоти к подножию
Той немыслимой высоты,
Где застыли сгустки гармонии ­–
Наступающей немоты.

* * *

 
Сгущенье мглы,
И темнота теснит
И стягивает
Пространства вдох
До огонька свечи,
И лишь слова,
На белом проступая,
Рвут страницу
И в полночь устремляются.
Тогда и понимаешь ты,
Что это все не снится,
Что это жизнь ­–
Огонь свечи, ночь,
Белая страница.

©  Людмила Вагурина, 1999.